Пешеход

«УВАЖАЙ ПЕШЕХОДА» — гласят уличные знаки в Маниле. Как только Рэнди их видит, он понимает, что дело плохо.

Первые две недели жизни в Маниле его работа заключалась в ходьбе. Он ходил по городу с портативной джи-пи-эской, замерял широты и долготы. В гостиничном номере шифровал данные и по электронной почте отправлял их Ави. Они становились частью интеллектуальной собственности компании «Эпифит». Ее активами.

Теперь, сняв офисное помещение, Рэнди упрямо ходит туда пешком. Он знает: стоит один раз взять такси, и с прогулками покончено.

«УВАЖАЙ ПЕШЕХОДА» — гласят знаки, но водители, среда обитания, местные правила землепользования, сама планировка города — все обливает пешехода заслуженным презрением. Рэнди больше бы уважали, если бы он ходил в офис на ходулях и в тюбетейке с пропеллером. Каждое утро портье спрашивает, вызвать ли такси, и всякий раз едва не падает в обморок, услышав отказ. Каждое утро перед отелем таксисты, облокотись на капот и куря, кричат ему: «Такси? Такси?» Когда он отказывается, они острят между собой на тагальском и громко хохочут.

На случай, если Рэнди еще не все понял, новенький белый с красным вертолет спускается над парком Рисаля, поворачивает раз или два на месте, как собака, выбирая лежку, и зависает недалеко от пальм прямо перед входом в гостиницу.

У Рэнди вошло в привычку идти к Интрамурос через парк Рисаля. Это не самый короткий путь. Самый короткий — через ничейную территорию, большой опасный перекресток, облепленный самодельными лачугами безработных (опасны машины, не безработные). С другой стороны, по пути через парк достаточно отбиться от легиона проституток. Впрочем, Рэнди это нетрудно. Проститутки не могут уяснить, почему богатый человек, живущий в гостинице «Манила», каждый день по собственной воле ходит пешком. Они отступились, сочтя его психом. Он перешел в разряд иррационального, того, что принимают на веру, а на Филиппинах эта категория практически безгранична.

Рэнди не мог взять в толк, откуда так воняет, пока не заметил в тротуаре большую прямоугольную дыру и, заглянув туда, не увидел стремительный поток нечистот. Тротуар просто закрывает канализацию. Доступ к ней обеспечивают бетонные плиты, в которые вмурованы стальные скобы. Сквоттеры прилаживают к скобам проволочные ручки, чтобы в любой момент поднять плиту и устроить общественную уборную. На плитах выдавлены инициалы, названия бригад или метка изготовителя; умение и проработанность деталей варьируют, но рвение неизменно на высоте.

Число ворот в Интрамурос ограничено. Рэнди каждый день рискует напороться на извозчика. Иным из них больше нечего делать, кроме как минут по пятнадцать тащиться следом, повторяя: «Сэр? Сэр? Такси?» Один так просто демонстрирует чудеса предприимчивости. Стоит его лошади поравняться с Рэнди, как она пускает струю. Моча, шипя и пенясь, бьет в мостовую. Капли попадают на штанины. Рэнди всегда ходит в длинных брюках, как бы ни было жарко.

Интрамурос — район на удивление дремотный, главным образом потому, что с войны так и лежит в руинах. Странно видеть заросшие сорняками пустыри посреди большого, густонаселенного города.

В нескольких милях южнее по направлению к аэропорту, среди красивых многоэтажных зданий раскинулся Макати: шикарные пятизвездочные отели по два на квартал, чистые и прохладные с виду офисные небоскребы, современное жилье. Здесь могла бы разместиться корпорация «Эпифит». Однако Ави с его извращенным чувством недвижимости пренебрег всем этим ради того, что по телефону назвал «колоритом». «Не люблю покупать или арендовать недвижимость, когда ее цена на пике», — сказал он.

Разбираться в мотивах Ави — все равно что чистить луковицу зубочисткой. Рэнди понимает, что все не так просто. Может быть, Ави оказывает услугу или платит за услугу арендодателю. Может быть, он начитался какого-нибудь гуру по менеджменту, который советует начинающим предпринимателям глубже вживаться в культуру страны. Впрочем, Ави не из тех, кто верит в такие книжки. Последняя гипотеза Рэнди, что все связано с линиями прямой видимости — широтами и долготами.

Иногда Рэнди ходит по старой испанской стене. Над Калле Виктория, где перед войной был штаб Макартура, она шириной с четырехрядное шоссе. Влюбленные прячутся в амбразурах, закрываясь зонтиками от посторонних глаз. Слева внизу ров шириною в пару городских кварталов, по большей части сухой. Безработные понастроили в нем лачуг. Там, где еще стоит вода, они ловят крабов или натягивают самодельные сети между пурпурными и малиновыми цветами лотоса.

Справа Интрамурос. Над россыпью камней торчат несколько зданий. Старинные испанские пушки наполовину ушли в землю. На камнях обитают тропические растения и безработные. Шесты для сушки белья и телевизионные антенны заплетены лианами и самодельной проводкой. Столбы электропередачи торчат под всевозможными углами, как покосившиеся деревья в лесу, некоторые сплошь облеплены стеклянными пузырями счетчиков. Через каждые несколько ярдов куча мусора дымится без всякой видимой причины.

Возле церкви за Рэнди увязываются дети. Они жалобно причитают, пока он не раздает им песо. Тогда они расплываются в улыбке и порой весело отвечают «Спасибо» на превосходном американском английском. Манильские нищие относятся к своему ремеслу без лишней серьезности, как будто заражены социальным грибком иронии, и постоянно прячут улыбку, не веря, что заняты чем-то настолько банальным.

Они не понимают, что он работает.

Идеи всегда посещали Рэнди чаще, чем он успевал их реализовать. Первые тридцать лет жизни он разрабатывал идеи, которые казались наиболее интересными, и бросал их, как только возникали новые, еще более многообещающие.

Теперь он снова в фирме и в некотором роде обязан работать продуктивно. Хорошие идеи рождаются с прежней частотой, но надо держать себя в руках. Если идея не нужна «Эпифиту», ее следует временно забыть. Если нужна — не бросаться в нее с головой, а разобраться, не додумался ли до этого кто-нибудь другой. Может, проще купить технологию? Нельзя ли поручить работу контрактному программисту в Штатах?

Он идет медленно, отчасти потому, что иначе его хватит инфаркт. Хуже того, он может провалиться в открытый канализационный люк или задеть электропроводку сквоттеров, которая затаившейся гадюкой болтается над головой. Постоянная опасность получить смертельный удар током или утонуть в жидком дерьме заставляет его то и дело смотреть вверх, вниз и по сторонам. Никогда еще Рэнди не оказывался настолько зажат между непредсказуемыми небесами и адской бездной. Манила пропитана религией, как Индия, и вся эта религия — католическая.

В северной части Интрамурос — маленький деловой район. Он втиснут между Манильским собором и фортом Сантьяго, построенным испанцами для защиты устья реки Пасиг. То, что это деловой район, можно понять по пучкам телефонных проводов. Как во всех быстроразвивающихся азиатских странах, трудно сказать, пиратские это провода или погано протянутые официальные. Наглядно видно, чем плох чисто количественный рост: пучки местами толще, чем в человеческий обхват. Столбы кренятся под их тяжестью, особенно на поворотах, где натяжение больше.

Все здания построены самым дешевым мыслимым способом: бетон заливают на месте в деревянные опалубки на собранные вручную решетки из стальных прутьев. Дома прямоугольные, серые, совершенно безликие. Поблизости несколько зданий повыше, в двадцать-тридцать этажей, ветер и птицы гуляют в выбитых окнах. Их так и не восстановили после сильного землетрясения в восьмидесятых.

Рэнди проходит мимо ресторанчика, перед которым торчит бетонная будка. Окна и двери забраны почерневшими стальными решетками, на крыше — выхлопные трубы дизельного генератора. Надпись по трафарету гордо гласит: «У НАС ВСЕГДА СВЕТЛО». Дальше послевоенное офисное здание, четырехэтажное — к нему тянется особо толстый пук телефонных проводов. На фасаде — логотип банка. Перед зданием — парковка. Два места у въезда загорожены корявыми табличками: «Только для бронированного автомобиля» и «Только для управляющего банком». На входе двое охранников сжимают толстые деревянные рукоятки помповых ружей — огромных, карикатурных, похожих на бутафорские. Еще один охранник за пуленепробиваемым стеклом с надписью: «Просьба сдать огнестрельное оружие».